фото показано с : usa.one

Летнюю сессию 2020-го года студенты сдают on-line. Защищаются тоже в виртуальном пространстве. А экзаменаторы, отчитавшие курс, дистанционно выясняют, что за время занятий они поняли, запомнили. И что осталось вне поля зрения, ускользнуло и поэтому (или не только поэтому) в ход пошли шпаргалки. Но как это можно проверить, если экзаменатор сидит у себя дома перед компьютером, а экзаменуемый у себя? В конце прошлой недели журналист, литературный критик преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ Анна Наринская написала в своем facеbook: “Cтала свидетелем!!! исполнения студентами требования отвечать с закрытыми глазами во время экзамена по зуму. (Это предосторожность, чтоб студент не наложил экран с ответами на окно чата и не читал с него)”. Оставалось выяснить, насколько часто такое встречается. А заодно узнать, какие плюсы и минусы у виртуального формата образования и как оценивают перспективу перехода на on-line обучение обе стороны. Студентка филфака МГУ рассказала, что все экзамены и зачеты она сдавала, открыв глаза. Такого требования не было, но на одном зачете отвечать пришлось безо всякой подготовки: то есть сразу давать ответы на поставленные преподавателем вопросы. В остальном сессия прошла относительно спокойно. Некоторые преподаватели «раздавали» номера билетов заранее. А во время экзамена говорили, какие вопросы относятся к какому номеру и давали время на подготовку. Один раз возникли трудности, но, скорее, что называется личного характера. Когда для выполнения письменного задания надо было скачать определенную программу, но ее компьютер программу не поддерживал. Экзаменатор вошел в положение и, как исключение, позволил прислать ответы в другом формате. Возможность перехода на интернет образование эту студентку скорее огорчает. Теряется смысл обучения вообще и в конкретном вузе в частности. Невосполнимая утрата, если полноценное образование, которое дает Московский государственный университет, в итоге заменит “обучение в формате самообразования”. А еще эта студентка призналась, что никогда так не уставала, как в этом семестре: “Я почти не спала, столько приходилось заниматься. Это очень выматывающе”. В последней части с ней готова поспорить студентка Высшей школы экономики, которая защищалась в этом году: “Мне было легче. Мне очень долго добираться до университета, приходится рано вставать. Пока едешь — волнение нарастает, да еще и передается от других студентов. Дома я могу лучше сконцентрироваться”. Защита в формате видеоконференции никаких сложностей не вызвала, потому что все заранее были подготовлены к происходящему. Гораздо сложнее оказалось выступать с докладами в процессе обучения: “Студенты часто не включают видео (в Zoom предусмотрена возможность обезличенного присутствия в конференции). Это хороший способ отсидеться, не задавать вопросы, а выступающим не видеть реакцию особенно тяжело”. Как и студентке из МГУ ей не приходилось сдавать экзамены с закрытыми глазами. Зато ее подруга, уехавшая учиться по обмену в Лос-Анджелес, сдавала экзамен ВШЭ в формате технология прокторинга, специально разработанной для дистанционной системы образования. Прокторы следят, чтобы экзаменуемые выполняли задания самостоятельно и не пользовались дополнительными материалами, то есть не использовали шпаргалки. Программа контролирует рабочий стол испытуемого, количество лиц в кадре, посторонние звуки, голоса, что позволяет преподавателю понять, имели место нарушения или нет. Экзаменаторами ВШЭ применяется и киберпрокторинг, контролирующий даже движения взгляда. Поэтому одно из условий сдачи экзамена — не отводить глаз от преподавателя в мониторе. Перспектива получения виртуального образования у нее также не вызвала положительной реакции. С одно сторон, это не стало бы чем-то принципиально новым. С некоторых пор ВШЭ практикует дистант, таким образом курсы “читаются” преподавателями университетов из разных стран. Но смысла переводить все занятия в дистанционные нет, поскольку это превратит обучение в механическое образование. Одновременно со студентами для полноты картины были опрошены преподаватели вузов разной направленности: технического, богословского, филологического. “Я, конечно, не могу ответить за всех преподавателей, но никому из тех, кого я знаю такое в голову не приходило”, — ответил первый. Он также отметил, что во время экзаменов были только технические проблемы, связанные с организацией связи. “Но сдавать экзамен с закрытыми глазами — это дичь и унижение студентов. И полный непрофессионализм преподавателя. Более того, я своим студентам разрешил чем угодно пользоваться на экзамене. Чтобы ни они не унижались, ни я. Зато потом с ними говорю без бумажек и выстраиваю диалог так, что все равно ясно, понимает он, что говорит или нет”. В богословском университете на столь радикальные меры как экзамен с закрытыми глазами не отважились. Хотя часть преподавательского состава предлагала это “нововведение”, а кое-кто даже попробовал претворить в жизнь идею прокторинга. Наиболее подробно ответила доцент филологического факультета МГУ Анна Архангельская – Анна Валерьевна, вы сказали, что преподаватели оказались менее готовы к зачетам и экзаменам в дистанте, чем к занятиям. В чем это выражается и можно ли это будет компенсировать со временем? – Как мне кажется, перевод занятий в онлайн – из-за своей внезапной стихийности – пошел очень любопытным путем. Сначала существенная часть преподавателей попыталась пойти путем основного контакта через письменные работы. Но почти сразу оказалось, что на проверку письменных работ всей группы (без возможности обсудить эти работы на семинаре, а значит – с необходимостью рассказать каждому студенту на полях его работы почти весь семинар) требуется гораздо больше времени, чем на обычное занятие. И весьма существенная часть преподавателей откопала свой пароль от skype , заплатила за zoom, зарегистрировалась в moodle. И дальше люди стали заниматься в основном так же, как раньше: иногда радостно открывая для себя, что посещаемость в целом улучшилась, а демонстрация экрана дает студентам гораздо большее впечатление, чем размытая картинка на стене аудитории, не очень различимая уже с пятого, а тем более с 15-го ряда, иногда печалясь о том, что интенсивный видеопоток изрядно перегревает старенький ноутбук. А потом наступила сессия. И были студенты, которые решили, что сдавать экзамен на домашнем компьютере значит, что ты всегда можешь подсмотреть то, что тебе нужно, поэтому можно готовиться по крайней мере вполсилы. И были преподаватели, которые решили, что надо во что бы то ни стало не дать студенту ничего подсмотреть. При том, что, как по мне, вопрос списывания или подсматривания решается нормально поставленными исходными и уточняющими дополнительными вопросами. И когда я читаю, что где-то требовали, чтобы студент показывал комнату, руки, рабочий стол, а где-то – отвечал бы с закрытыми глазами, я всегда думаю: как же получается так, что образовательное сотрудничество в семестре вдруг превращается в непродуктивное противостояние в сессию? Но на самом деле тут очень многое происходит от того, что преподаватель попадает в ситуацию, когда явно не может контролировать по крайней мере часть процесса. И для многих – именно для преподавателей — это психологически довольно болезненная ситуация. Я просто уже переболела, принимая дистанционные экзамены в Севастополе, у меня уже иммунитет. – Я неоднократно читала жалобы преподавателей на старую, несовременную технику, не приспособленную под формат лекций, конференций. Между тем никто не задумывается, какой уровень гаджетов могут себе позволить студенты. Я вижу в этих стонах излишнюю театральность. Или я ошибаюсь? А у нас преподаватели за аналогичные стоны упрекала экстренном совещании по этому поводу, слушала про вебинары, онлайн-платформы, виртуальные комнаты и грустно думала: «Боже мой, мы же это не потянем!» И когда уже во вторник некоторые преподаватели читали лекции в zoom или skype, а к пятнице практически не осталось не установленных между преподавателями и студентами электронных связей, я поняла, что мы выдержим и это испытание. То есть люди – абсолютно неготовые ко всему этому люди – оказались способными настолько оперативно перестроиться. Но да, кроме человеческого фактора есть и технический: многим пришлось оперативно апгрейдить свою технику (увы, за свой счет: у нас же такое не проведешь через закупки в принципе, а тем более оперативно). С другой – студенческой – стороны тоже не без проблем: кто-то уехал в глухую деревню, где через день отключается электричество, кто-то может выйти в сеть только с телефона. У меня была девочка, которая сдавала экзамен из машины: говорит, дома нет никакой возможности. На самом деле, надо понимать, что в этом деле все пострадавшие: и студенты, и преподаватели вдруг оказались в ситуации, когда им надо преобразовать свою комнату в рабочий кабинет с нормальной связью, хорошим изображением, качественным звуком. Каждый из них, фактически, — наедине с этой необходимостью. И каждый, так или иначе, — без права на невозможность. И если в этом семестре хотя бы что-то еще можно списать на внезапность и неподготовленность, то в случае продолжения дистанционного образования осенью эти проблемы – с обеих сторон – на мой взгляд, еще усугубятся… – Как вы (преподаватель) относитесь к предложению (идее) перевести обучение в сеть? – Я – отрицательно. Главным образом, потому что я считаю, что чрезвычайно важной составляющей любого образовательного процесса является, если угодно, энергетическая. Вот, кажется, когда лекции читаешь – какая разница? Все то же самое, только в экран. Ан нет, когда перед тобой не постоянно следящая за тобой глазами аудитория, а черные экранчики/фотографии или даже видеоличики студентов, интеллектуальная связь хотя бы частично возникает, а вот энергетическая – нет. Она по другим каналам передается. Образование – это командная работа, когда надо чувствовать того, кто рядом. Экран все-таки разделяет каждого из нас и других, а образованию вредны такие границы. Ну и, мне кажется, студенты и преподаватели должны встречаться не только на лекциях, но и ходить одними коридорами, обедать в одних столовых – жить рядом в той части жизни, которая университет. Тогда будет именно образование – то, которое принципиально не является оказанием образовательных услуг. Все, кто когда-либо был студентами, знают, что при желании и умении списать, достать шпаргалку, слажать можно всегда. Человек взрослый, обладающий жизненной и преподавательской мудростью прекрасно осведомлен об этом. И еще лучше понимает как обнаружить ленивого и нерадивого недоучку, не оскорбляя взрослых людей унизительными процедурами вместо проверки знаний. источник »

42 +