фото показано с : usa.one

Бостон — В мае гендиректор Twitter Джек Дорси объявил, что его компания позволит сотрудникам, работающим сейчас из дома в соответствии с протоколом социального дистанцирования, оставаться там и дальше. Несколько других крупных компаний — от Facebook до французского автопроизводителя PSA — последовали этому примеру, объявив о планах разрешить намного большему числу сотрудников работать из дома даже после того, как кризис сovid-19 завершится. Станут ли офисы ещё одной жертвой пандемии? В каком-то смысле смерть офиса назревала уже давно. В 1960-е годы американский футурист Мелвин Уэббер предсказывал, что мир может вступить в «постгородскую эпоху», когда «появится возможность находиться на вершине горы и при этом поддерживать тесные, реалистичные контакты с деловыми и иными партнёрами в реальном времени». Благодаря расцвету интернет-компаний во время бума доткомов в конце 1990-х стало казаться, что это будущее близко, как никогда. Как выразилась в 1997 году Фрэнсис Кернкросс, британский журналист, интернет стал «смертью для расстояний». Согласно этой логике, как только расстояние становится неважным, офисы — и соответственно города — теряют значение. Может показаться, что сейчас мы приближаемся к этому моменту. От СМИ до офисных сотрудников — многие виды работы, для которых, как ранее считалось, необходимо общее рабочее пространство, сегодня выполняются дома из-за пандемии. Впрочем, те, кто участвовал в групповых звонках Zoom, знают, что, несмотря на прогресс в технологиях связи, удалённо общаться с коллегами по-прежнему намного труднее, чем при встрече лицом к лицу. Проблема не просто в разнице часовых поясов или необходимости отвлекаться на детей; она намного глубже. Как доказывал в 1973 году социолог Марк Грановеттер, нормально функционирующие общества опираются не только на «сильные связи» (близкие отношения), но и на «слабые связи» (случайные знакомства). Сильные связи обычно формируют плотные, пересекающиеся сети (наши близкие друзья, как правило, являются близкими друзьями между собой), в то время как слабые связи соединяются нас с намного более широкой и разнородной группой людей. Наводя мосты между разными социальными кругами, слабые связи гораздо чаще знакомят нас с новыми идеями и мнениями, бросая вызов нашим предубеждениям, а также способствуя инновациям и их распространению. Видео-чаты и социальные сети помогают нам сохранять сильные связи, но вряд ли они способны привести к возникновению новых сильных связей, не говоря уже о том, чтобы соединить нас с таким же большим количеством людей за пределами нашего социального круга: баристы, попутчики в поезде, коллеги, с которыми мы не работаем напрямую, и так далее Анализ данных, полученных от студентов, преподавателей и административных работников МИТ во время пандемии, явно подтверждает этот вывод. Мои коллеги и я построили две модели одной и той же сети коммуникаций — одна показывает контакты между людьми до того, как институтский кампус был закрыт, а другая — контакты во время карантина. Первые результаты (они ещё требуют дополнительного подтверждения, а также рецензирования экспертами) указывают на то, что круг контактов сужается: люди обмениваются большим числом сообщений внутри меньшей группы контактов. Иными словами, существующие сильные связи углубляются, а слабые связи пропадают. Наверное, в будущем появится возможность скопировать физический эффект случайных встреч и начать формировать слабые связи онлайн. Но пока интернет-платформы явно не подготовлены к этому. Наоборот, они, как правило, активно отфильтровывают незнакомых людей и идеи оппонентов; эти функции способствовали усилению политической поляризации ещё до пандемии. В результате навязываемые карантином социальные пузыри становятся всё более непроницаемыми. Общее физическое пространство представляется единственным антидотом всей этой фрагментации. Офисы, способствующие более глубокому взаимодействию во время разнообразных знакомств, могут стать особенно сильным средством коррекции. Тем не менее, спрос на подобные общие пространства, наверное, вряд ли вернётся к допандемическому уровню. Компании, которые, как и Twitter, не увидели падения производительности, с готовностью начнут снижать накладные расходы. Что же касается сотрудников, то им не нужно много времени, чтобы привыкнуть к жизни без долгих поездок на работу, строгих корпоративных графиков работы и некомфортной офисной одежды. Всё это будет иметь очень серьёзные последствия. Снижение спроса на офисные площади даже на 10% может привести к падению цен на недвижимость. Но хотя это будет плохая новость для девелоперов, дизайнеров и агентов недвижимости, одновременно может снизиться экономическое давление, стоящее за городской джентрификацией. В любом случае компаниям не стоит отказываться от офисов совсем, причём не только ради себя (новые, инновационные, коллективные идеи нужны им для успеха), но и ради благополучия городов, в которых они работают. Они могли бы позволить работникам оставаться дома чаще, одновременно предпринимая шаги, гарантирующие, что время, которое люди проводят в офисе, помогает установлению слабых связей. Это может, например, означать трансформацию традиционных планов офисных помещений, которые помогают выполнять задачи в одиночестве, в более открытые, динамичные пространства, способствующих созданию так называемого эффекта кафетерия. (Нигде столь же легко не устанавливаются слабые связи, как в кафетерии во время ланча). Затем могут появиться и более радикальные варианты перепланировки, когда дизайнеры будут находить способы генерировать случайные знакомства, например, с помощью тщательно спланированных пространств для мероприятий. Кризис сovid-19 показал, что у нас есть инструменты, помогающие оставаться на связи, когда мы находимся на вершине горы (ну, или за столом на кухне). И сегодня наша задача в том, чтобы создать физическое пространство, которое позволит нам регулярно спускаться с этой изолированной вершины. Это означает, что надо стремиться к новому рождению офиса в такой форме, которая повысит его самую главную ценность: способность содействовать всем видам связи, которые нас объединяют. Карло Ратти преподает в Массачусетском технологическом институте, где руководит лабораторией Senseable City Lab, и является соучредителем международного конструкторского бюро CRA-Carlo Ratti Associati. Он является сопредседателем Всемирного экономического форума Global Future Council on Cities. Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ. источник »

77 +