фото показано с : usa.one

«Каждый полицейский знает, что остановить доступ крови к голове – это все равно, что стрелять на поражение. Это знание входит в подготовку полицейских. Восемь минут – это очень долго! Если вы хотите применить захват, сделайте это на несколько секунд». Артур Ризер знает, что говорит: он – бывший полицейский, служил в Вашингтоне. Сейчас он – старший научный сотрудник, эксперт по вопросам уголовной юстиции и гражданских свобод американского аналитического центра R Street, со штаб-квартирой в Вашингтоне. Считается, что его исследователи придерживаются консервативных и либертарианских взглядов. Помимо работы в R Street, Артур Ризер читает лекции в Лондонском университетском колледже, в Иельской юридической школе и юридической школе Скалиа при университете Джорджа Мейсона, в Ферфаксе. В интервью «Деталям» он сказал: – В прошлом протесты были, в основном, непрололжительными. Люди протестовали, потом шли на работу и все успокаивалось. Но сейчас из-за эпидемии коронавируса ситуация другая – тысячи молодых людей не работают и не ходят в школу. Это – пороховая бочка, взрыв которой вызвал случай полицейскго насилия, с расовым аспектом. Полиция в США все более милитризируется. Полицейских не только экипируют как солдат – их и обучают, как солдат. Подобное происходит и в Израиле. Я бывал в вашей замечательной стране. Но у вас другая ситуация, вы находитесь под постоянной угрозой терактов. У нас такой проблемы нет. Я сам был полицейским – и гражданским, и военным, когда служил в армии. И дело не в военном снаряжении полицейского, не в его амуниции, а в ментальности военного. Военный стремится вступить в бой с противником и уничтожить его, тогла как задача полиции – совсем иная. Полиция должна защищать граждан. В результате этого смещения понятий катастрофически ухудшается интеракция между полицейскими и гражданским населением, а также меняется реакция наших лидеров на происходящее. Реагируют они просто ужасно! – Зависит ли отношение общества к протестам от политических взглядов людей – республиканцев и демократов, правых и левых? – В Америке «протест» – патриотическое понятие. Мы любим протестовать, и это хорошо. Что до политической принадлежности, то я, например, считаю себя правым центристом, и я поддерживаю тех, кто выходит на улицы, стремясь изменить положение вещей. Но тут есть еще один аспект: глубокое недоверие общества к полиции, как людей левых взглядов, так и правых. Я считаю, что это неверно. Мои друзья-республиканцы больше доверяют полиции и готовы дать ей карт-бланш, в то время мои левые друзья ненавидят полицию, независимо ни от чего. – Насильственные акции занимают большую долю в нынешних протестах? – Протесты становятся более мирными. Но за последние дни погибло несколько полицейских. Это может вызвать гнев второй стороны и изменить форму протесты. Я смотрел вчера вечером новости о протестах в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Сиэтле – ни один из них не был насильственным. Я надеюсь, что происходит поворот в сторону мирных акций. Очень важно, как отреагируют наши лидеры – подольют масла в огонь, или ситуация будет успокаиваться. – Обсуждалась возможность того, что правые расисты примкнут к протестующим, чтобы дискредитировать движение, подтолкнуть митингующих к беспорядкам и таким образом спровоцировать полицию на более жесткие действия… – У меня нет никаких свидетельств на этот счет. Многие протесты стали насильственными, но не по этой причине. Это возможно, но едва ли это распространенное явление, и оно не может всерьез повлиять на ход протестов. – Кто организует акции, как это на практике у вас работает? – Очень большую роль играют соцсети, но вообще это происходит естественным образом. Люди выходят на улицу и идут… Я вот человек немолодой, и если услышу сирену – направлюсь в противоположном направлении. Но молодежь идет на звук сирены. – Есть ли политики, которые в год выборов используют ситуацию в своих интересах? – Это все равно, что спросить, мокрая ли вода! Нет такой ситуации, которую политики не использовали себе во благо. Конечно, используют! Стараются завоевать поддержку, в первую очередь общины афроамериканцев. А Трамп, я думаю, просто в растерянности. – Ослабят ли эти протесты позиции Трампа, или наоборот, испуганный обыватель будет за него голосовать? – COVID-19 повлияет на выборы в большей степени. До ноября еще далеко, а в Америке все меняется очень быстро. Я думаю, что люди умеренных взглядов будут смотреть, как руководство в целом, а не только президент Трамп, справляются с нынешней ситуацией. То, что людей по-настоящему волнует – это в каком состоянии будет американская экономика, будет ли у них работа, и так далее. – Но в США все еще существует расизм. Есть ли политики, которые на этом выигрывают? – Конечно, существует. Ведь рабство было отменено после 400 лет своего существования, так что его следы, так или иначе, остаются в обществе. Сейчас ситуация лучше, чем была когда-либо, но неверно говорить, будто все в полном порядке. Темнокожие составляют значительно большую, чем белые, долю криминала. Уровень бедности в их общине значительно выше. Это вызывает антипатию со стороны других людей. Я не думаю, что есть некий заговор, что все белые парни собираются в темной комнате и придумывают, как бы им навредить цветным, но нельзя отрицать, что расизм – существует. И, конечно, есть люди, которые на этом зарабатывают. Они используют страх в качестве клина, который вбивают между американцами. Но это не исключительное явление для Америки –примеры тому можно найти и в Израиле, и в России, повсюду. 400 лет рабства – это очень много. Вы только подумайте, что раньше все полицейские охотились на беглых рабов – и станет ясно, откуда берется это огромное недоверие к полиции. Это вовсе не значит, что все полицейские – расисты, но мы должны перестать делать вид, будто история ничего не значит. – Эти волнения несут угрозу для еврейской общины? Они сопровождаются антисемитскими призывами? – Когда случаются беспорядки, всегда обвиняют евреев – так сложилось исторически, и это одно из тяжелейших преступлений, совершенных человечеством. В нынешних протестах я не видел акций, направленных против еврейской общины. Но мне известно об актах вандализма против еврейской собственности. В конечном счете, на вопрос, опасен ли этот протест для евреев, мой ответ: нет. Пострадала ли еврейская собственность? Да. Насилие не было направлено против евреев, оно было направлено против собственности, владельцами которой были евреи. – Есть ли среди лидеров афро-американской общины люди, которые стремятся утихомирить страсти, выступают против насилия? – Несомненно. Большинство лидеров – точнее, вообще все, о ком я слышал – делают все для прекращения насилие прекратилось. Участники протеста не стремятся к отмщению, они требуют справедливости. Организации как Black Lives Matter и другие стремятся к тому, чтобы протесты оставались мирными. Только что была очень красивая протестная акция в Вашингтоне: ее участники легли на землю и пролежали 8 минут – столько, сколько лежал Джордж Флойд, придавленный ногой полицейского. Так они отождествляли себя со страданиями другого человека. Очень впечатляет. В конечном итоге, именно право на протест делает нас свободными. Максим Рейдер, «Детали». Фото: Kevin Lamarque, Reuters источник »

43 +