фото показано с : usa.one

Когда 4 июня прошла международная онлайн-конференция по вакцинам (проводили ее через “хаб” в Лондоне, от России принял участие глава Минздрава Мурашко), то не меньше, чем про COVID-19, говорили о малярии. Ей уже тысячи лет, но вакцину против вакцины так и не придумали. А если и придумают… Выступая недавно в клубе “Валдай”, глава Роспотребнадзора Анна Попова обратила внимание на важную вещь: если вакцина появляется, то она является интеллектуальной собственностью изобретателя-правообладателя. Тонкий вопрос: кто еще и как сможет воспользоваться открытием? Мы же видели, как американцы пытались перехватить французские и немецкие наработки по COVID-19, чтобы первыми прививать себя. На слуху сегодня то, что именно противомалярийный препарат “Гидроксихлорохин”, стали применять и против COVID-19. Еще раз: привиться ни от малярии, ни от COVID-19 пока невозможно, но можно попробовать вылечиться. И то, какая многовековая война идет за лекарства от малярии, — урок нам сегодняшним. Обратимся к нашим легендарным коллегам, ветеранам цеха Николаю Николаевичу Дроздову, Витали. Никитичу Игнатенко, к ведущему российскому профессору-паразитологу Евгению Морозову. А вот моим соавтором в рассказе о том, какой с противомалярийными препаратами связан целый шпионский детектив, будет руководитель новостной ленты агентства “Спутник” в Латинской Америке Илана Брескер. Начнем, впрочем, с легенды. “Конечно, каждый из вас слышал о малярийных комарах”. В своей передаче “В мире животных” Николай Николаевич Дроздов рассказал еще и о том, что “в мире насчитываются более 2000 видов комаров, даже латинские названия отражают сущность комариного племени. Название двух самых крупных родов — Aedes и Anopheles — переводятся на русский язык, как “неприятный” и “ненужный”. Они как будто созданы природой для того, чтобы досаждать нам”. Досаждали комары еще динозаврам. Это поистине древнее племя. Плодятся и сейчас. И еще несколько тысяч лет назад комары стали переносчиками малярии. Кого она только ни погубила в Старом Свете! Александр Македонский — вот кто был среди возможных жертв еще до нашей эры. В позапрошлом тысячелетии — Блаженный Августин, в прошлом — Чингисхан. Потом — поэты Данте, Байрон, а еще, кстати, Христофор Колумб. В подмосковном лесу мы оказались не случайно. Все о малярийных комарах знает тот, у которого здесь дача, ведущий российский профессор-паразитолог Евгений Морозов. “Сейчас многие говорят про смертность от COVID-19, которая только-только достигла 300 тысяч по миру, а от малярии каждый год умирают от 400 до 500 тысяч человек”, — сказал Евгений Морозов, профессор Института медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний имени Е. И. Марциновского Сеченовского университета. Вопреки стереотипам комар-долгоножка разносчиком малярии не является. А кто является? “Отличить малярийного комара от немалярийного можно по посадке. На вертикальной стене малярийный комар сидит, оттопырив брюшко на 45 градусов, а немалярийный держит его параллельно стене”, — сообщает Николай Дроздов. Вы и в наших широтах таких видели. А что, если куснет? “Подъем температуры, увеличение печени, селезенки. Жар, озноб, сменяющие друг друга. При смертельном виде малярии все, к сожалению, достаточно быстро заканчивается”, — пояснил Евгений Морозов. – И все это распространяется какой-то ерундистикой малюсенькой? – Намного меньше. Это простейшее, его можно увидеть только под микроскопом. Сейчас уже появился пятый вид малярии, из Юго-Восточной Азии к нам пришел. Ряд излюбленных нашими туристами курортов попадает под эту категорию. Это и Индия, и африканские страны, например, Кения, — уточняет Морозов. Из Азии — в Европу. А жителям средней полосы нелишне знать про мигрантов из Средней Азии. Это в том числе невидимыми широкой публике усилиями эпидемиологов в начале века удалось добиться, чтобы они приезжали до апреля-мая, а не летом, когда малярия есть и там, и даже и самый северный русский комар ее перенесет. То ли еще будет, когда горе-туристы, умудрившиеся поехать в тропики перед тем, как “схлопнулось” авиасообщение, массово вернутся “возвратными” рейсами именно сейчас, летом. А одно совсем недавнее лето врачи помнят хорошо. Пока все мы на Чемпионате мира по футболу радовались голам российской сборной, уже тогда работы прибавилось у российских инфекционистов. Именно летом из Старого Света в Новый отправился Колумб открывать Америку и заносить малярию уже и туда. О том, какой из этого вышел детектив, рассказ из Южной Америки. Живописный колониальный городок Колония-дель-Сакраменто сегодня принадлежит независимому Уругваю. Но в разные годы на него претендовали и Испания, и Аргентина, и Бразилия, и ее метрополия Португалия. Именно в воде комары откладывают свои личинки. Рождаются новые монстры. “Комариное жало кажется простым, но под большим увеличением оно оказывается сложной конструкцией и состоит из шести частей, двух трубок, сливной и питательной, которые окружены двумя острыми нижними челюстями и двумя скальпелями с пилообразными зубками”, — поясняет в одной из своих передач Николай Дроздов. – Недавние “вывозные рейсы” Сан-Пауло (Бразилия), Буэнос-Айрес (Аргентина) Сантьяго (Чили), Гавана (Куба). Если эти люди все это время не провели в городах, а съездили в глубь материка, есть шанс? – Конечно, в джунглях в Южной Америки достаточно малярии. И не только малярии из паразитарных болезней. Там достаточно всего, — отметил Евгений Морозов. Значит, у нас малярия вся завозная? – Стала завозной. Врач Соколов — вот кто избавил от местных очагов малярии Россию. А ведь еще в 1935-1936 годах болезнь уложила в койки по всему СССР 6 миллионов человек. Главный очаг — тогдашние болота вокруг Сочи: там были и комары, и возбудитель. Болота осушали, высаживая эвкалипты, часть которых осталась до сих пор, но еще каждому школьнику выдали тогда баночку. Слово — наверное, самому знаменитому сочинцу-журналисту, бывшему гендиректору ИТАР-ТАСС Виталию Игнатенко. “Поллитровую баночку, в которой плавали гамбузии, рыбки такие, как головастики. И вот когда мы шли в школу, из школы и видели какую-то лужицу — а их полно было — надо было эту гамбузию обязательно выпустить. И она поедала все личинки малярии. У нас уже к десятому классу все меньше-меньше было этих комаров. А потом совсем не стало. А сейчас это никто не помнит”, — рассказал Игнатенко. Гамбузий в Сочи, кстати, разводят и сегодня, ведь прививки так и нет. Так чем же малярию хотя бы пытаться лечить? Именно в Южной Америке растет удивительное дерево. Еще до Колумба индейцы знали: если такое дерево найти, снять кору и растереть ее в порошок, то получается жаропонижающее средство. Именно такой порошок спас от смерти укушенную комаром жену испанского вице-короля Перу графа Чинчона. Из переиначенного “Чинчон” и получился “хинин”. А его эксклюзивным экспортером стал монашеский орден иезуитов, который контролировал буферные земли на границе южноамериканских владений Испании и Португалии. Улица в Колонии-дель-Сакраменто — “Улица вздохов”. Очевидно, вздыхали здесь в том числе по поводу того, что именно иезуиты заполучили монополию на экспорт коры хинного дерева. Нынешний Папа Римский Франциск — иезуит. А все еще удивлялись, когда он стал первым Папой от Латинской Америки. За ним — ресурс, в том числе хинина. “Хинином продолжают лечить в особо тяжелых случаях, потому что он по-прежнему эффективен. И к нему как раз лекарственная устойчивость не развивается. Просто хинин имеет ряд противопоказаний. Его нельзя применять у беременных, он достаточно ядовит”, — отметил Евгений Морозов. Но все это мы знаем сегодня. А до поры до времени хинин считался незаменимым, а его “ручеек” контролировали иезуиты. Между тем европейцы готовились к завоеванию все новых земель. Отправляясь в Африку и Индию, протестанты и слышать не хотели о порошке от иезуитов-католиков. Англичане и голландцы начинают целую шпионскую операцию. Англичанам не повезло — они выкрали семена не того подвида чудо-дерева. Но в 1861 году некто Чарльз Леджер уговорил боливийских индейцев продать ему правильные семена и сбыл их голландцам. Те обустроили огромные плантации на принадлежавшей им тогда Яве. Заработали миллионы и вышибли с рынка южноамериканцев. Правда, тогда же родился один миф. “Распространенная идея, что джин с тоником профилактируют от малярии, к сожалению, никуда не годится”, — сказал Евгений Морозов. Профессор объясняет: нужное количество хинина есть, может быть, в ведре тоника. А джина столько лучше не пить. “В тонике действительно содержится хинин. Это даже было написано на Schweppes какое-то время назад. Но там следовые количества, ими нельзя ни профилактироваться, ни тем более лечиться”, — отметил Морозов. А история не стояла на месте. В 1940 году Германия оккупировала Голландию и конфисковала весь европейский запас хинина. А в 1942-м японцы захватили Яву, где росли чудо-деревья. И тут явили себя, естественно, американцы. В годы Второй мировой войны в США специально для испаноязычной аудитории в Латинской Америке стали выпускать журнал “Эн Гуардия”. Как водится у американцев, уже тогда журнал был цветной. В цвете они и рассказывали о своих успехах не только на фронте, но и в тылу. Долго объяснять про все тайны, но одна из самых полных подшивок того журнала хранится в России. В том числе рассказ о том, как США тогда приступили к экспериментам по выращиванию в Латинской Америке тех сельхозкультур, массовые плантации которых оказались в оккупированных странах. То был, например, каучук. Но эксперименты шли и с хинином. Впрочем, еще быстрее, чем выросли новые деревья, химики в Америке смогли синтезировать новое вещество. На короткое время американцы подмяли под себя рынок, который раньше был у иезуитов и голландцев. Впрочем, сегодня таблетки того же “Гидроксихлорохина” (упрощенно говоря, искусственного хинина) производят, например, и на Ставрополье. Еще одно доказательство того, что любая монополия недолговечна. Но сейчас, когда из тропиков идут “вывозные” рейсы, что с этим препаратами все-таки не так? – Они эффективны только от трехдневной малярии, а не от смертельной ее формы. А они абсолютно неэффективны от тропической малярии, от которой и умирают люди, — подчеркнул Евгений Морозов. – У малярии какой инкубационный период? – У тропической малярии — 15-17 дней. – Значит, есть шанс, что, сидя сейчас на карантине по COVID 14 дней, эти люди могут быть не выявлены как носители малярии? – Скорее всего, конечно, будут, потому что это уже на грани. Другое дело, чтобы поставить диагноз, надо о нем вспомнить. Больной приходит к врачу с поднявшейся температурой и получает диагноз ОРВИ. Сегодня, может быть, на COVID его проверят, но не на малярию. Может быть, хотя бы COVID-19 подстегнет еще и генетические исследования малярии, потому что больше так, веками пряча друг от друга свои достижения и так и не объединившись, человечество жить не должно. источник »

49 +