фото показано с : usa.one

За несколько недель до смерти бывший немецкий министр иностранных дел Ганс-Дитрих Геншер приехал на конференцию, устраиваемую лондонским Чатем-хаусом — Королевским институтом международных отношений, известным своим подчеркнуто серьезным стилем. Там Геншера спросили, что его волнует сейчас и волновало раньше. Ответ был такой: в самом конце войны, в 1945 году, его волновало, удастся ли ему вместе с остатками армии Венка добраться до американцев и уйти от русских. От того, попадешь ли ты в плен восточнее или западнее Эльбы, тогда зависело будущее. Лучше пусть американцы оккупируют, чем русские освобождают — так вкратце можно описать существование немцев в конце войны. Гельмут Коль часто вспоминал гуманитарные посылки из Америки, которые помогали людям выживать. От Голливуда до Уолл-стрит американцы задавали свои масштабы. Каждое поколение немцев имело собственное представление об Америке: одни ее любили, другие ненавидели, но никого она не оставляла равнодушным. В глобальном масштабе американская «Программа восстановления Европы» влила, подобно донорской крови, миллионы долларов в ослабленные, но еще дееспособные западноевропейские экономики, прежде всего в Федеративную республику Германию. К этому добавилась немецкая марка, по дизайну очень похожая на американский доллар, — будто сигнал, что США в финансовом и моральном отношении поддерживают молодое немецкое государство. Но валютой и экономикой дело не ограничилось. Когда войска Сталина блокировали подъездные пути к Западному Берлину, у людей возник страх, что вот-вот разразится третья мировая война. Тогда президент США Трумэн приказал двум бомбардировщикам хиросимского типа облететь мир без промежуточной посадки. Ядерная весточка долетела до Сталина, и он ее понял: спустя полгода блокада была снята. Три западные державы и немцы в ходе жестокой конфронтации осознали, что они союзники. В Североатлантическом договоре 1949 года Америке гарантировали европейский статус-кво: расширенное устрашение, поддерживаемое США ради Западной Европы. Федеративная республика вступила в альянс в 1955 году, сохраняя суверенитет и получив право на перевооружение — правда, и то, и другое в ограниченных масштабах. В боннском министерстве обороны хотя и был руководящий штаб, но генерального штаба не было. Но еще важнее был четко обозначенный отказ от приобретения или производства ядерного оружия. В качестве компенсации США гарантировали Федеративной республике безопасность. На практике этот отказ дважды приводил к тяжелым кризисам и значительно изменил партийный спектр страны. Впервые это произошло в 1956 году во время Суэцкого кризиса, когда Вашингтон отказал британцам и французам в поддержке в ответ на массированные угрозы со стороны Советского Союза. Второй раз случился после 1979 года, когда планы довооружения НАТО в ответ на размещение советских ракет средней дальности и протесты против этого надолго изменили партийный спектр страны. Что же значит теперь ядерная архитектура для американского президента — главнокомандующего, играющего решающую роль для европейской безопасности,? Один тот факт, что этот вопрос задают себе во всех европейских столицах, и чем восточнее, тем настойчивей, указывает на то, что трансатлантические отношения, переживающие сейчас тяжелый кризис, подвергаются огромному риску. НАТО с ее гарантиями безопасности — это не пожарная команда, которая приезжает, когда начался пожар. Нужна система. Иначе остро необходимые и в последнее время систематически подвергаемые Белым домом сомнению усилия, направленные на разоружение и контроль над вооружениями, — не что иное, как обман и самообман. В связи с этим Владимира Путина можно во многом упрекнуть, но только не в незнании тактических и практических методов, необходимых для разобщения Запада. Ключевое понятие тут — гибридное ведение войны. Положение Запада неважное. США внутренне разобщены и не уверены в себе, им надоело быть ведущей державой. Борьба с Поднебесной продолжается, и притом не по американским правилам — в отличие от того, что было одно или два десятилетия назад и ожидалось теперь. Эта борьба вытягивает все силы и подвергает проверке лояльность всех союзников, в том числе и в избалованной миром Европе. Урок номер один, преподанный Китаем, таков: глобализация — не для слабаков. Лозунг Обамы о «повороте к Азии» при Дональде Трампе трансформировался в изоляционистское требование «Америка прежде всего». В тихоокеанском бассейне мы наблюдаем абсолютно непредсказуемую разбалансировку. В новых очагах конфликтах и точках приложения сил к востоку от Суэца Америке от европейских партнеров много ждать не приходится. Даже от Федеративной республики, которая больше других выиграла от «Американского мира» и больше других потеряет от его краха. … источник »

52 +