фото показано с : usa.one

Официальный представитель Министерства иностранных дел Российской Федерации Мария Захарова призналась, что была проделана огромная работа в деле возвращения наших соотечественников из других стран на Родину. И эта работа продолжает успешно выполняться. Директор Департамента информации и печати МИД России в эксклюзивном интервью Федеральному агентству новостей поделилась подробностями того, как во время пандемии новой коронавирусной инфекции идет процесс вывоза россиян из-за границы. Темы Украины, Сирии и Пола Уилана также были затронуты в нашем разговоре. — Мария Владимировна, в последнее время одной из главных тем, наряду с COVID-19, является возвращение на Родину россиян, находившихся за рубежом после объявления различных ограничительных мер. Сколько уже людей вернулось за все это время домой? — Начиная с середины марта, в целом, где-то 260 тысяч человек. Причем цифра, как вы понимаете, меняется в большую сторону — люди прилетают каждый день. Тут необходимо пояснить, что на первом этапе они возвращались и самостоятельно, и вывозными рейсами, и чартерными. А на втором этапе, с 7 апреля, — по утвержденному алгоритму, который предполагал совместную работу нескольких ведомств под эгидой Оперативного штаба по недопущению распространения и завоза новой коронавирусной инфекции. За два с половиной месяца его работы на Родину на наших вывозных бортах вернулось более 33 тысяч человек. Еще около пяти тысяч прилетели рейсами зарубежных авиаперевозчиков, но тоже при содействии российской стороны. То есть всего с момента запуска алгоритма следует говорить более чем о 38 тысячах вернувшихся (данные по состоянию на 16 июня. — Прим. ФАН). — Нетрудно, наверное, догадаться, что количество желающих оказаться дома постоянно увеличивалось? — Всего поступило более 80 тысяч заявок, включая те, что касаются только получения материальной помощи и не связаны с возвращением на Родину. После перепроверки данных и отсечения так называемых дублирований все равно осталось несколько десятков тысяч уникальных пользователей. На начало апреля о своем желании вернуться домой заявили около 30 тысяч человек. Мы вывезли их и даже большее число людей, но за все это время на сайте «Госуслуги» зарегистрировались еще 25 тысяч человек, может даже чуть больше, с четким намерением вылететь в Россию. Соответственно, если смотреть только на цифры, фраза «план выполнен» не совсем уместна, но задачи, которые были поставлены изначально, практически полностью реализованы. Удалось выполнить несколько сложных рейсов. Буквально сейчас в движении находится, как мы ее называем, «вывозная электричка» из Африки — это сложнейший маршрут, включающий шесть государств, с подсадками россиян из других стран. Предстоит и еще один не менее сложный маршрут из Латинской Америки. Он сейчас в проработке. — Упомянутые вами 25 тысяч человек — кто они? — Это те, кто, в принципе, ранее не планировали выезжать из стран своего постоянного или временного пребывания. Они ждали возобновления регулярных рейсов, которыми пользовались на постоянной основе, но изменились какие-то планы. В России у них либо родственники, либо учеба, либо работа. Поэтому сейчас идет речь именно об этой категории. В общем, можно говорить о том, что весь комплекс работ по вывозу застрявших за границей в разгар пандемии COVID-19 если уж не завершен, то выполнен — в соответствии с поставленными изначально задачами. Но работа продолжается, исходя из тех обстоятельств, которые появляются. — Что было сделано нового в этом процессе? — Во-первых, был усложнен алгоритм с целью повышения эффективности. Это уже давно не монорейсы, а целые логистические схемы из нескольких стран в несколько наших регионов. В проработке вопрос о том, чтобы в России самолеты принимали не только Москва и еще ряд крупных городов, но и сами региональные аэропорты могли становиться своего рода хабами. Ключевой элемент сейчас — это стыковка открывшихся зарубежных региональных рейсов с нашими вывозными рейсами. Что это значит? Это значит, что в некоторых странах нет и никогда раньше не было прямого сообщения с Россией. А люди хотят оттуда вернуться. Соответственно, используются маршруты, которые совмещают рейсы зарубежных компаний из этих государств в те страны, откуда уже выполняются российские вывозные рейсы. Все это делается в ручном режиме через наши посольства, которые обеспечивают соотечественников необходимыми документами для беспрепятственного транзита в аэропортах — а это тоже целая работа, учитывая разные ограничительные меры, включая карантинные. Дипломаты помогают логистически, информационно. Да что уж там говорить, в том числе и психологически. Потому что многих такие вояжи пугают. — Это же огромный стресс! — Именно. Так вот, если человек находится в той стране, где нет прямого авиасообщения, он может обратиться в посольство, и там подскажут, предложат для него вариант возвращения. Мне кажется, что это тоже очень хороший результат. То есть мы перешли, можно сказать, ко второй глобальной фазе. Когда в условиях ограничений мировой транспортной логистики помогаем нашим гражданам осуществлять и перемещение по миру в этих нынешних, очень непростых, условиях, и возвращение на Родину. У нас на сайте (Министерства иностранных дел Российской Федерации — Прим. ФАН) есть рубрика «Список осуществленных вывозных рейсов». Это уже, можно сказать, исторический документ, наглядное свидетельство того, что Россия не только говорит, что своих не бросает, но и делает — не бросает в этих сложнейших жизненных обстоятельствах. При этом в равной степени учитывая интересы безопасности жителей нашей страны и тех, кто находится за рубежом. Мы делаем все так, как было предписано штабом (по борьбе с коронавирусной инфекцией. — Прим. ФАН), исходя из региональных квот и санитарно-эпидемиологических требований, обозначенных Роспотребнадзором. И делаем так, чтобы вся эта вывозная кампания не прерывалась. — Есть ли у вас данные по количеству вывозных самолетов, скажем, в день? — В среднем — по три-четыре. Была пара дней вообще без бортов, и на это влияли объективные причины. А в некоторые дни, наоборот, прилетало больше самолетов. (Смотрит в телефон.) Вот только что мне написали, что этот рейс прибыл. — Тот, что из Африки? — Чтобы вы понимали: Мали, Судан, Южный Судан, Сомали, Танзания и Эфиопия! Причем в Танзании были посадка и ночевка — туда еще подтянулись четверо россиян из Кении. Вот такая обширная география. Вы даже не представляете, как все переживают каждый раз, когда организовываются не просто авиарейсы, а такие длительные, особенные полеты. Из Латинской Америки тоже был аналогичный рейс — «электричка» — протяженностью в четыре дня. Четверо суток он летел домой! Если говорить об упомянутой мной Танзании, она была у нас уже не в первый раз — мы вывозили ранее людей из Занзибара. — Ясно, что в таком серьезном процессе участвовал не только МИД России. — Да, конечно, тут работу ведут сразу несколько ведомств. И Минкомсвязь, и Минтранс, и Росавиация, и Роспотребнадзор, и Пограничная служба ФСБ России — все это под эгидой Оперативного штаба правительства. Надо назвать и всех авиаперевозчиков, участвующих в процессе: «Аэрофлот», «Уральские авиалинии», S7, «АЗУР Эйр», «Роял Флайт», «ЮТэйр» и другие. Это, конечно, и наши регионы, и уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова и ее коллеги в регионах, уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. Отдельное спасибо волонтерам: в посольствах у нас может быть по 10, 20, 30 сотрудников, а может быть и всего по 5–7. И порой они физически не в состоянии охватить такое большое количество людей, ведь речь идет о тысячах. И, конечно, здесь волонтерское движение и активисты сыграли важную роль. С точки зрения цены на билет, все было четко и прозрачно. Она фиксированная. Если рейсы выполняют наши перевозчики и у человека есть действующий билет российской авиакомпании, имеющей соответствующие договоренности с выполняющей рейс компанией, он ничего дополнительно не платит. Если же билет — на зарубежный рейс, тогда, пожалуйста, 200 или 400 евро, в зависимости от пункта вылета. Есть и гуманитарные случаи — это когда речь идет о возвращении на Родину людей с грудными детьми, многодетных семей, пожилых людей, как правило с серьезными заболеваниями, и так далее. В подобных ситуациях задействовались возможности посольств или механизм включения в так называемые эвакуационные списки, предусмотренный соответствующим постановлением правительства РФ. Это не значит, что подобными обстоятельствами может воспользоваться каждый желающий. Повторю, речь только о гуманитарных случаях. — Помогал ли кто-то материально? — Меценаты. Были люди, которые помогали нам в ситуациях, когда кому-то, например, не полагался бесплатный билет, но они действительно нуждались в срочном возвращении домой. Например, семья, один из членов которой — иностранец. И мы, имея право по закону помогать только гражданам России, находили возможность через этих меценатов, спонсоров и небезразличных людей давать такую помощь. — Меценаты российские? — И российские, и наши соотечественники, живущие за рубежом. Это могли быть граждане иностранных государств, но наши соотечественники. Были такие случаи. Нельзя, конечно, не сказать и о благотворительности российских дипломатов, которые и деньги жертвовали, и одежду покупали, и еду. Просто на свои собственные средства! РПЦ, кстати говоря, тоже провела очень большую работу. Где-то людей могли приютить, в чем-то помочь. Было и есть такое единение! Вот правда — это история настоящего единения людей. Конечно, не обошлось без сложностей. Они возникали, иногда очень большие, особенно на начальном этапе, когда было нелегко все это соединить. Но сейчас мы видим прекрасный пример того, как все может получиться. — Просто это наши люди! — Да, наши. — Перейдем к другой теме, которая тоже постоянно на повестке дня, — Украине. Не так давно исполнился год, как этой страной руководит Владимир Зеленский. Каковы, на взгляд нашего внешнеполитического ведомства, итоги его первого года? — Вы знаете, мы уже давали комментарий, и он, в принципе, был обширным. Но я сразу хочу сказать, что, конечно, данное государство должно само, в первую очередь, оценивать итоги работы своего президента — на внутренней, так сказать, площадке. Однако при этом есть ряд международных аспектов: это и нормандский формат, и бесконечные обсуждения положения на Украине в международных организациях. Поэтому, безусловно, оценить этот год можно только с правовой точки зрения. На это мы имеем право. В целом, к сожалению, пока что фиксируем, что несмотря на замечательные слова и заявления, которые делались во время предвыборной гонки за пост президента страны, все это превратилось в благие, но нереализованные намерения. Опять повтор одного и того же — слова разошлись с делами. К сожалению, это видно и по внутренней ситуации в стране, и по международной деятельности. Я не хочу углубляться в экономические проблемы и не хочу говорить о социальной напряженности, все это есть в нашем заявлении. Но нас более чем волнуют массовые нарушения прав и свобод человека. Абсолютно забыто предвыборное заявление Зеленского провести экспертизу дискриминационного закона о государственном языке. А это не просто закон о языке, это основополагающая вещь для понимания текущей ситуации на Украине. Его отмена стала бы решением многих проблем страны. Однако, как мы видим, выполнение данного закона, наоборот, идет полным ходом. К сожалению, на критику по этому вопросу со стороны международных структур Киев не обращает никакого внимания. Принятые еще при Порошенко нормы в сфере просвещения, которые ущемляют различные этнические группы, Зеленским вообще были дополнены одиозным законом о среднем образовании. Зачищается информационное поле, мы с вами тоже это видим. Был так называемый законопроект о медиа, он прошел первое чтение в Верховной раде и тоже не добавил в нынешнюю ситуацию позитивной определенности. — Может, Зеленский кого-то боится? — К сожалению, мы видим главную тенденцию — это панический страх президента перед агрессивным меньшинством, которое характеризуем как национал-радикалы. Это, наверное, самая острая проблема, которая является первопричиной многих других. Поэтому прекращения огня в Донбассе в том виде и в том объеме, в котором это было бы необходимо, тоже не происходит. Хотя это было в части его (Зеленского. — Прим. ФАН) политических обещаний. Первые шаги вселяли надежду, но, судя по всему, это, увы, было только началом для какой-то активизации международного обсуждения данной темы. Последующие события продемонстрировали и отсутствие политической воли к выполнению минских договоренностей. Самая главная проблема с ними заключается в том, что, во-первых, они не выполняются. А во-вторых, начинается декларативная и информационная политика по подмене существующих механизмов некими придуманными новыми. Мы это постоянно фиксируем и тоже вынуждены комментировать. Кроме того, вводятся очередные санкции против российских граждан и юридических лиц. Все это уже доходит до какого-то абсурда. И так далее, и так далее… Вот такая совсем не оптимистичная оценка первого года работы президента Украины. — Минские соглашения — вообще эффективный инструмент? — Если их выполнять, да. Они приведут ровно к тому результату, на который и были изначально нацелены. Но мы опять упираемся в отсутствие политической воли преодолеть радикализм агрессивного меньшинства. — То есть, если хотя бы не заставить, а как-то посодействовать тому, чтобы Киев выполнял эти договоренности, — все равно дело очень сложное из-за этих национал-радикалов? — Я думаю, что уж за столько-то лет все было бы реализовано. Мы понимаем, что нелегко, но это надо сделать! Или нужно просто признаться, что этого делать никто не будет. Но подменять имеющиеся форматы придумыванием новых или подменять реализацию минских договоренностей бесконечным квазипроцессом — это, конечно, недопустимо. — Теперь вопрос по теме Сирии. Какую именно помощь оказывает ей Россия в контексте нынешней пандемии коронавируса? — На протяжении уже, наверное, последнего десятилетия мы оказываем Сирийской Арабской Республике колоссальную помощь по всем направлениям. И в борьбе с терроризмом, и экономическую, и гуманитарную, за что, в общем-то, неоднократно подвергались остракизму со стороны наших западных партнеров. Что касается пандемии, я могу привести точные цифры. Так, в апреле Минздраву Сирии была передана партия из двухсот аппаратов ИВЛ, десяти тысяч тестов на COVID-19 и пары тысяч медицинских защитных костюмов. Это лишь один конкретный пример. — На днях американца Пола Уилана приговорили к 16 годам заключения за шпионаж против России. Есть ли шанс обменять его на наших граждан Виктора Бута и Константина Ярошенко, находящихся в американских тюрьмах? — Это вопрос соответствующих юридических механизмов, которые обычно задействуются и могут быть задействованы в подобных ситуациях. Так что вопрос находится в юридической плоскости. — МИД России будет принимать в этом участие? — Больше ничего сказать не могу… Мария Захарова также рассказала, что работа по освобождению находящихся в ливийской тюрьме граждан РФ Максима Шугалея и Самера Суэйфана ведется по многим каналам, включая закрытые. Кроме того, официальный представитель МИД РФ обратила внимание на то, что пандемия новой коронавирусной инфекции наглядно показала разобщенность среди стран Европейского союза, и назвала печальным фактом уход Соединенных Штатов Америки от обязательств на международной арене. источник »

52 +