фото показано с : usa.one

Вот уже четыре года множество представителей американского внешнеполитического истеблишмента жалуются на то, что Соединенные Штаты теряют свое влияние на мировой арене. Подобно стареющему спортсмену, разглядывающему поблекшие трофеи, они с тоской вспоминают те времена, когда Соединенные Штаты намного опережали всех своих соперников. Они уверены, что провалы периода президентства Трампа и те ошибки, которые мы допустили в условиях кризиса общественного здравоохранения, заставили мир окончательно потерять веру в Америку. Между тем такие ревизионистские державы, как Китай, Россия и Иран, продолжают набирать вес в ключевых регионах — в Азии, Европе и на Ближнем Востоке. Однако все эти страхи не соответствуют действительности, потому что Соединенные Штаты — даже в эпоху Трампа — остаются незаменимой страной и ведущей державой в мире. Губительное воздействие пандемии коронавируса разрушило две иллюзии, которые долгое время лелеяли представители внешнеполитического сообщества. Первая иллюзия заключалась в том, что те вызовы, которые принес с собой коронавирус, устранят конкуренцию и будут способствовать сотрудничеству, — то есть что они подтолкнут к формированию некоего глобального альянса для борьбы с этим заболеванием. Вторая иллюзия — это убежденность в том, что в процессе борьбы с вирусом такие страны, как Россия, Китай и Иран, снизят уровень своей враждебности в отношении международных норм. Между тем в настоящее время происходит обратное. Несмотря на тот ущерб, который нанесли западные санкции и который теперь усугубился под воздействием коронавируса и короткой нефтяной войны с Саудовской Аравией, Россия не продемонстрировала ни малейшего желания покинуть территорию Украину, отказаться от вмешательства в западные выборы (включая предвыборную кампанию, которая разворачивается в Соединенных Штатах в настоящий момент) и положить конец своему присутствию в Сирии, Ливии и Венесуэле. Напротив, Россия использовала дестабилизацию, вызванную пандемией, чтобы еще активнее бросать вызов интересам Америки по всему миру. Китай воспользовался моментом, чтобы расширить свои претензии и присутствие на спорных морских территориях в Южно-Китайском море и чтобы усилить контроль над Гонконгом и Синьцзяном. Иран, самое слабое из этих трех ревизионистских государств, продолжил оказывать поддержку династии Асада в Сирии и шиитским боевикам в Ираке. Если верить заявлениям, звучащим со стороны этих трех режимов, то те страшные потрясения, которые в 2020 году обрушились на западные экономики и общества, стали для Москвы, Пекина и Тегерана лишь временными помехами — им удалось ограничить масштабы ущерба, и они уже встали на путь восстановления. Неудивительно, что информационные агентства в этих странах сосредоточились на освещении множества проблем, с которыми сталкивается Запад в его борьбе с коронавирусом, и обходят молчанием те потери, которые понесли их собственные страны. Тем не менее, реальная картина остается неутешительной. Сегодня Россия слаба как никогда прежде с тех пор, как к власти пришел Владимир Путин. В 2020 году российская экономика сократится на 5%, а Министерство экономики открыто признает, что рост ВВП страны начнет восстанавливаться только после 2022 года. Российский бюджет балансируется при цене на нефть марки Urals на уровне 42 долларов за баррель, но перенасыщение рынка энергоресурсов в совокупности с падением глобального спроса на фоне пандемии приводит к тому, что в течение следующих нескольких лет российскому государству придется мириться к бюджетным дефицитом и опустошать свои резервы, которые могут закончиться уже в 2024 году. Между тем российская общественность уже устала от 20-летнего правления Путина и экономической стагнации, и это становится причиной роста недовольства среди россиян, особенно среди молодежи. Масштабные «национальные проекты», которые, как надеялся Путин, должны были дать толчок развитию экономики, приходится откладывать — теперь сроки их завершения перенесены на 2030 год, вместо 2024. Из-за стагнации в экономике и роста бюджетного дефицита цена новой гонки вооружений и военных кампаний на территории иностранных государств может оказаться слишком высокой, что ограничит способность Москвы проводить ее интервенции по всему миру. Китайское руководство говорит очень красиво, но то соглашение, которое узаконивает однопартийную систему, гарантирующую экономический рост и стабильность, оказался под угрозой. Пандемия спровоцировала первый спад в китайской экономике с 1976 года, однако не она является причиной долгосрочных проблем, которые зреют за блестящей ширмой Китая. Рост уровня долга, теневая экономика, строительные и инфраструктурные проекты внутри и за пределами Китая, которые притягивают избыточную рабочую силу и мощности, но не вносят вклад в экономический рост, пузырь на рынке недвижимости, рост безработицы — все это указывает на уязвимость китайской экономики, а также ее способности наращивать военный потенциал и использовать экономические инструменты, чтобы оказывать воздействие на другие страны. Действительно, китайские зарубежные инвестиции, объемы которых сократились в 2019 году, практически иссякли после начала пандемии, особенно теперь, когда правительство обеспокоено оттоком капитала из страны. Более того, низкие темпы роста могут спровоцировать общественные волнения, которые станут серьезным испытанием для все более хрупкой политической системы Китая. Исламская Республика, которая всегда была самой слабой из этих трех ревизионистских держав, сильно пострадала от американских санкций. Объемы экспорта иранской нефти сократились с 2,5 миллиона баррелей в день до всего 100 тысяч баррелей. Экономика этой страны сокращается, ее жители выражают недовольство, а ее правительство допустило массу ошибок на начальном этапе пандемии, которая нанесла Ирану тяжелый урон. Режим продолжает тратить средства на свои имперские авантюры, провоцируя рост недовольства в обществе. Между тем широко разрекламированная иранская ядерная программа недавно перенесла очередной удар — развертывание новейших центрифуг было отложено на один или даже два года. Иран заплатил очень высокую цену за ядерную программу, которая пока не принесла ему никаких значимых результатов. Соединенные Штаты тоже серьезно пострадали от нового вируса, и администрацию Трампа вряд ли можно назвать надежным хранителем наших альянсов. Но Америка — даже когда во главе нее стоит неумелая команда, — является обладательницей мировой резервной валюты, а ее экономическая и финансовая системы остаются опорами глобальной системы. Несмотря на раны, нанесенные Америкой самой себе, в ее распоряжении все еще остаются региональные партнерства, которые позволяют Вашингтону создавать коалиции, способные сбалансировать амбиции России, Китая и Ирана. Более того, пандемия привнесла в повестку такие вопросы, которые ранее не обсуждались. Соединенные Штаты, Япония и европейские партнеры Америки заговорили о том, чтобы отвязать свои экономики от Китая и переориентировать свои цепочки поставок. Если в 2017 году Си Цзиньпина считали ответственным мировым лидером, который сможет управлять международным либеральным порядком вместо Дональда Трампа, то сегодня никто больше не рассматривает Китай как мягкую державу — особенно после событий в Гонконге и Синьцзяне. Россия не входит в список ответственных государств. Иран никак не может освободиться от санкций, и даже европейцы теперь рады тому, что ядерный вопрос нельзя разрешить без учета агрессивных действий Тегерана на Ближнем Востоке. Сегодня ревизионистские державы не только оказались на пороге того, чтобы вытеснить Соединенные Штаты, но и сумели создать то, чего не создали годы угроз и бахвальства Америки, а именно региональных партнеров, готовых подняться и принять вызовы. Неудивительно, что в частных беседах чиновники НАТО нередко делятся мыслями в духе «Господи, спасибо тебе за Путина», потому что именно действия России стали важнейшим фактором, заставляющим членов альянса увеличивать расходы на оборону и даже соглашаться на развертывание сил в Восточной Европе. Агрессивное поведение Китая в Южно-Китайском море и вдоль спорных границ с Индией укрепило убежденность в том, что для сдерживания Пекина необходимо региональное сотрудничество и более тесные связи с Соединенными Штатами в области безопасности. На ближнем Востоке страны Персидского залива и Израиль все больше сближаются, чтобы противостоять агрессии Ирана. Все это вовсе не означает, что Америка сейчас действует на оптимальной скорости. Америка — это сверхдержава, которая все еще допускает массу ошибок в борьбе с кризисом общественного здравоохранения. Ее политика непоследовательна, а ее казна пуста. Но в реальной жизни, чтобы спастись от акулы, вам не нужно быть великим пловцом, вам просто нужно плыть быстрее, чем она. Пока Соединенные Штаты существенно опережают всех акул в океане. Николас Гвоздев — профессор Военно-морского колледжа США и редактор журнала Orbis. … источник »

46 +