фото показано с : usa.one

В условиях пандемии covid-19 центральноазиатские государства Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Таджикистан и Киргизия проходят трудную проверку на прочность. Испытаниям подвергаются их правительства, системы здравоохранения и неустойчивые экономики, которые очень сильно зависят от экспорта сырья в страны с мощной экономикой — такие, как Китай. В отличие от многих других развивающихся стран, оказавшихся с пандемией один на один, государства Центральной Азии имеют богатый выбор спонсоров из числа великих держав. Мощные страны — Китай, Россия и США — готовы прийти к ним на помощь и даже соперничают между собой за возможность эту помощь оказать. Недавно США представили свою центральноазиатскую стратегию, продемонстрировав решимость вступить в новую Большую игру против других великих держав. (Исторически «большой игрой» принято называть прежде всего соперничество России и Великобритании за влияние в Центральной Азии во второй половине XIX века — прим. ред.) Сегодня эта стратегия проходит первое серьезное испытание на прочность, и экзаменатором стал covid-19. США никогда не обладали таким мощным влиянием в Центральной Азии, какое оказывают на этот регион его непосредственные соседи Россия и Китай. Но они должны наладить контакты с этим регионом, если не хотят уступить власть и влияние Китаю, особенно после завершения пандемии. А чтобы наладить такие контакты, США должны стать альтернативой Китаю и России. Они должны помочь странам Центральной Азии победить covid-19, оказать сопротивление засилью вышеуказанных внешних сил, сохранить стабильность и продолжить реформы. Как указывается в американской стратегии, первая политическая цель США состоит в том, чтобы помочь государствам Центральной Азии сохранить суверенитет и оказать сопротивление владычеству других великих держав, прежде всего России и Китая. Отчасти соперничество великих держав является борьбой за стратегическое влияние и ценные ресурсы. Чтобы создать конкуренцию России и Китаю в глобальном масштабе, Соединенные Штаты должны заставить их уделять больше внимания и выделять больше средств странам Центральной Азии, которые издавна находятся в сфере политического господства России, но в последнее время попадают во все большую экономическую зависимость от Китая. Кроме того, все те силы и средства, которые Китай и Россия расходуют в Центральной Азии, перенаправляются из других стратегически важных регионов, таких как Южно-Китайское море, Арктика, Индийский океан и Италия, ставшая недавно, как это ни тревожно, участницей китайской инициативы «Один пояс — один путь». (Автор намекает, что в вышеперечисленных регионах Россия и Китай тоже сталкиваются с противодействием США и ЕС, враждебно относящихся к усилению России в Арктике и даже к мирному строительству Китаем островов в Южно-Китайском море. Так что автор отмечает, что соперничество в Центральной Азии может ослабить противника на этих направлениях — прим. ред.). Covid-19 усилил потребности в ресурсах, а это дает США возможность для налаживания сотрудничества. Нам нужно открыть новый фронт, далекий от традиционных проблемных областей, чтобы свести на нет устремления Китая и России, которые сегодня открыто сотрудничают между собой ради противодействия американской внешней политике по всему миру. Центральная Азия — это не просто очередной такой фронт. Этот регион важен в стратегическом плане. Ни в одном другом регионе мира нет такого количества неотложных геополитических проблем, связанных с энергоресурсами, торговлей, религиозным экстремизмом, конфликтом в Афганистане, враждебным Ираном, ядерным соперничеством в южной Азии, международной торговлей опиумом. Добавьте к этим бедам еще и российскую агрессию в «ближнем зарубежье» России, нестабильность в китайской провинции Синьцзян и инициативу Китая «Один пояс — один путь». Российские интересы в сфере политики и безопасности все больше сближаются с интересами Китая по мере того, как каждая из стран старается самоутвердиться (Россия хочет сохранить свою сферу влияния и буферную зону против экстремизма, а Китай — стабилизировать свой западный фланг и пресечь беспорядки, вызванные тем, что мы называем китайскими гонениями на мусульман и тюркские народы). Индия тоже видит для себя благоприятные возможности. Она хочет открыть второй стратегический фронт для борьбы со своим противником Пакистаном, обретя дополнительное влияние в вопросах экономики и безопасности, особенно в Таджикистане. А Иран развивает более тесные экономические и культурные связи с Таджикистаном и своей соседкой Туркменией. На сегодня политическая неопределенность, связанная со сменой караула, когда власть в этих центральноазиатских странах переходит от диктаторов советской эпохи к новым лидерам (а кое-кто из них имеет свои собственные самовластные амбиции), ведет к углублению их сотрудничества со всеми сторонами, за исключением США. Сторонники пассивной позиции США в Центральной Азии предлагают сделать так, чтобы Китай и Россия соперничали там друг с другом. Это ничем не грозит США, а также ничего нам не будет стоить. Но пандемия covid-19 в значительной мере изменила эту динамику. У России остается все меньше возможностей оказывать влияние на страны Центральной Азии, потому что ее перегруженная и неподготовленная к кризисным ситуациям система здравоохранения столкнулась с большими трудностями, а казна пустеет из-за снижения нефтяных цен. Вместо того, чтобы напрямую конкурировать с Китаем, Россия все больше стремится к партнерству с ним — в вопросах противоракетной обороны, в проведении военных учений, в заключении энергетических соглашений. И, что особенно тревожно, Россия и Китай сотрудничают в противодействии планам США в Сирии и на Корейском полуострове. По счастью, многолетнее взаимное недоверие Китая и Россия всегда будет осложнять и сдерживать двусторонние отношения. Но нам нельзя отводить глаза в сторону: Москва наверняка будет стремиться к сотрудничеству с Пекином, так как не в состоянии воспользоваться, как это предлагаем мы, ситуацией с covid-19 и составить Китаю конкуренцию в борьбе за влияние в Центральной Азии. Не сталкиваясь в Центральной Азии с серьезной конкуренцией со стороны России или США, Китай в условиях пандемии завладел инициативой. Он всячески рекламирует свои успехи и опыт борьбы с вирусом, а также дает рекомендации центральноазиатским государствам типа Узбекистана по противодействию эпидемии. Благодаря более быстрому восстановлению экономики он сумел возобновить закупки различных видов сырьевых товаров, в том числе казахстанской нефти, от которой очень сильно зависит экономика этого региона. Китай поставляет медицинское оборудование и технику во все страны региона. Как и следовало ожидать, Китай ведет переговоры с Киргизией и Узбекистаном о предоставлении кредитов на миллиарды долларов. Не исключено, что это будет сделано через Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, которым руководит КНР. Между тем, Соединенные Штаты поставили в регион медицинского оборудования всего на 4,3 миллиона долларов, хотя администрация президента Дональда Трампа все грозилась дать 274 миллиона долларов помощи Центральной Азии на борьбу с пандемией, но так ничего и не сделала. Такой низкий уровень сотрудничества подтверждает историческую тенденцию, ведь Соединенные Штаты лишь номинально вкладывали инвестиции в этот регион. После 1991 года, когда с распадом Советского Союза страны Центральной Азии обрели свободу, Соединенные Штаты с оптимизмом, но очень узко смотрели на их стратегическую ценность. В сдержанной, но сосредоточенной внешней политике США господствовало прежде всего стремление умиротворить постсоветскую Россию, а также не допустить распространения советского оружия массового уничтожения. Активного противодействия России не велось, превалировало желание получить доступ к хорошо всем известным нефтегазовым богатствам центральноазиатского региона. На рубеже веков внимание Америки переключилось на глобальную войну с терроризмом. После 2001 года интересы США в Центральной Азии в основном ограничиваются борьбой с терроризмом и обеспечением войск, воюющих в Афганистане. До пандемии covid-19 политика США в странах Центральной Азии характеризовалась еще и колебаниями. В качестве предварительного условия для укрепления партнерства США требовали большего внимания к соблюдению прав человека, совершенствования системы государственного управления и безопасности. Пример — вопрос с войсками США в Центральной Азии. Лишь в 2001 году США начали размещать свои войска в Узбекистане. (Автор, очевидно, считает, что было бы неплохо разместить войска США в Центральной Азии и раньше, но только теракты против США 11 сентября 2001 года и последующее вторжение США в Афганистан дали повод для этого — прим. ред.) Спустя четыре года после этого, когда Узбекистан получил помощь на 400 с лишним миллионов долларов вопреки вопиющим нарушениям прав человека со стороны его тогдашнего президента Ислама Каримова, США выразили недовольство жестоким подавлением протестов в Андижане, что в конечном итоге привело к выдворению американских войск с авиабазы Ханабад. В 2005 году правительство США приветствовало «тюльпановую революцию» в Киргизии, увидев в этом проблеск прогресса на пути к демократии, а также долгожданную борьбу с коррупцией. Но в 2009 году американский посол в Киргизии сообщил в Вашингтон, что сын тогдашнего киргизского президента Курманбека Бакиева «умен, продажен и хорош в качестве союзника». В это же время Соединенные Штаты умерили свои амбиции в регионе, дабы не разрушать стратегический баланс с Россией. Российское содействие было необходимо для сохранения военных баз и северной сети снабжения группировки в Афганистане. Они даже переименовали маленькую базу в киргизском Манасе в транзитный центр, чтобы подчеркнуть ее временный и небоевой характер, а также свести к минимуму любую видимость угрозы военному господству России в регионе. Но Москва оказала давление на киргизское правительство, что привело к тяжелейшему поражению — вынужденному закрытию базы в Манасе. И с тех пор США действуют в этом регионе крайне сдержанно. В итоге составленный в 2002 году длинный перечень внешнеполитических задач США в Центральной Азии остается в основном невыполненным. Однако пандемия covid-19, смена политической власти, экономические реформы и обеспокоенность общества Центральной Азии по поводу китайского и российского господства создали новые благоприятные возможности для США. Центральноазиатские диктаторы издавна стремились добиться от Соединенных Штатов максимальных уступок, не проявляя интереса к долгосрочным стратегическим отношениям. Однако новые возможности для сближения стоят того, чтобы ими воспользоваться. Усиление власти Китая в сочетании с переменами в политическом руководстве дают США удобную возможность для выстраивания более прочных отношений с Узбекистаном и Казахстаном. В обеих странах произошла смена руководств. Правда, от бывших коммунистических диктаторов власть перешла не к революционным новым людям, а к ставленникам прежних руководителей. Планы реформ в этих странах в большей степени свидетельствуют о их расчетливом прагматизме, нежели об искренней преданности либеральной демократии и свободному рынку. Тем не менее, любые реформы, способствующие демократическому государственному управлению, соблюдению прав человека и открытию рынков для американских инвестиций являются позитивным развитием событий. Чтобы успешно соперничать с Россией и Китаем, США должны найти в Центральной Азии правительства, готовые к сотрудничеству, а также выстроить с ними содержательные партнерские отношения, которые будут оказывать реальное воздействие и приносить результаты. Америка должна укреплять отношения в сфере политики и безопасности, которые необходимы для борьбы с экстремизмом. Она должна создавать условия для инвестирования средств американским бизнесом. И несмотря на потенциально авторитарные цели новых руководителей в Узбекистане и Казахстане, Соединенные Штаты должны влиять на политику этих государств, создавая стимулы для дальнейших демократических, правозащитных и экономических реформ. Центральноазиатские режимы рассчитывали и впредь будут рассчитывать на прочные экономические отношения с Китаем. Но у них резко усиливается обеспокоенность по поводу китайских намерений и кредитной дипломатии, которая усугубляется истерическим желанием заткнуть заимствованиями все бюджетные дыры, вызванные covid-19. Соединенные Штаты точно так же, как и Китай, способны давать странам Центральной Азии рекомендации, предоставлять оборудование и прочую помощь для противодействия пандемии. Кроме борьбы с covid-19 Америка должна предлагать альтернативы инициативе «Один пояс — один путь» в сфере стратегического развития. Это должно делаться посредством государственных инвестиционных программ и государственно-частных партнерств (ГЧП). Американские агентства должны содействовать государствам Центральной Азии в реформировании нормативно-правовой базы и в открытии их экономик для частных инвестиций. Госдепартамент и Агентство США по международному развитию осуществляют множество дипломатических программ и проектов по оказанию помощи. И Соединенные Штаты могут использовать их, чтобы поддержать реформы, противодействующие политическому влиянию России и Китая, которые подталкивают центральноазиатские страны к авторитаризму. В качестве альтернативы военному господству России и Китая США могут предложить государствам Центральной Азии боевую технику и подготовку, что позволит им ослабить свою зависимость от этих гигантов в области безопасности, а также откроет рынки для американской оборонной промышленности. Многим центральноазиатским странам предстоит принимать важные решения о закупках, поскольку они вынуждены заменять устаревшую боевую технику советского образца. Приобретенная ими техника потребует запчастей на десятки лет вперед. Неизбежно потребуются подготовка новых специалистов и обучение новой тактике. Все это мы должны им предоставить, так как это создаст основу военно-технического сотрудничества в этими странами на перспективу. Россия и Китай готовы и полны желания удовлетворить потребность центральноазиатских стран в модернизации мощными субсидиями, не выдвигая при этом никаких условий по вопросам государственного управления и соблюдения прав человека. На это мы можем ответить наращиванием американской военной помощи: она даст странам Центральной Азии инструменты и стимулы для тесного сотрудничества с Соединенными Штатами в борьбе с региональными экстремистскими группировками, в чем США явно заинтересованы с точки зрения собственной безопасности. Но кое в чем американцы должны и отличаться от конкурентов в лице России и Китая: наращивание американской военной помощи вынудит беспринципных и неразборчивых в средствах руководителей-среднеазиатов строго соблюдать права человека, поскольку это будет условием поставки и использования военной техники. Соединенные Штаты не могут уступить все нынешние благоприятные возможности в Центральной Азии России и Китаю. Выделив даже ограниченные ресурсы, Америка сможет воспрепятствовать ущербу от действий русских и китайцев, она поможет победить covid-19 и улучшит жизнь 72 миллионов человек, населяющих центральноазиатский регион. Все это соответствует стратегии США в Центральной Азии и заслуживает внимания ее жителей. … источник »

65 +