фото показано с : usa.one

Ян-Вернер Мюллер Профессор политологии Принстонского университета Одна из главных политических партий Америки больше не выполняет свою базовую демократическую функцию Недавний съезд Республиканской партии (Республиканская национальная конвенция) оказался скандальным по многим причинам, начиная с неправомерного использования здания Белого дома в агитационных целях (в нарушение закона Хэтча и давно сложившихся норм) и бесстыдной лживости выступавших и заканчивая парадом членов семейства Трампов. В этом безвкусном шоу превращения Великой старой партии в филиал компании Trump Organization выделялся один шокирующий аспект: партия не предложила никакой программы. Единственная цель республиканцев, судя по всему, заключается в том, чтобы «с энтузиазмом поддерживать повестку президента под лозунгом Америка прежде всего».В качестве варианта такой отказ от политической программы можно интерпретировать как умную стратегию по изоляции партии от личности Дональда Трампа. Если Трамп проиграет в ноябре, члены республиканского истеблишмента смогут умыть руки, заявив, что проиграл всего лишь непопулярный лидер, а давние принципы партии по-прежнему сильны.Однако есть другая, более убедительная интерпретация: токсичная смесь поляризации и гиперпартийности в Америке достигла нового уровня концентрации. Будучи полностью выхолощенной, как минимум одна из главных политических партий страны больше не выполняет свою базовую демократическую функцию.Эта функция требует, чтобы партии не только предлагали электорату выбор, но и определяли, как именно будут вестись политические битвы. Апеллируя к одним группам избирателей активней, чем к другим, партии чертят линии на песке; а делая акцент на определенных политических линиях разлома, игнорируя при этом остальные, партии формируют коалиции, которые могли бы выглядеть совсем иначе, если бы этот акцент делался на разнообразных и не менее важных вопросах.Смысл демократии не в том, чтобы формировать консенсус по всем вопросам, а в том, чтобы управлять конфликтующими интересами и обязательствами. Однако демократия может разрушиться, если партии или политики начинают открыто демонизировать или отрицать легитимность других претендентов на власть. Такая тактика уже давно стала специализацией крайне правых популистов, которые развязывают культурные войны, пытаясь свести все политические конфликты к вопросам принадлежности. И поэтому вместо ответа на аргументы своих оппонентов, Трамп просто клеймит всех критиков как «неамериканцев».Как пишут политологи Джейкоб Хэкер и Пол Пирсон, склонность Республиканской партии к культурным войнам во многом объясняется тем фактом, что ее программа экономической политики глубоко непопулярна. Трамп и его партия снизили налоги для богатых и полностью провалили борьбу с пандемией Covid-19, поэтому им необходимо отвлечь потенциальных избирателей от материальных забот.Этот «плутократический популизм», как показали Хэкер и Пирсон, стал результатом абсолютной неспособности республиканцев генерировать новые политические идеи. Республиканцы просто продолжают усиленно снижать налоги и заниматься бездумным дерегулированием, при этом демонстрируя неспособность предложить хоть какую-нибудь последовательную альтернативу закону 2010 года «О доступной медицине» (Obamacare), которую они постоянно собираются вот-вот заменить на «нечто потрясающее».Великая старая партия (сокращенно GOP) отдала на аутсорсинг свою идентичность культурным воякам из крайне правых телеканалов и вебсайтов и точно также сдала всю интеллектуальную работу на откуп аналитическим центрам, большинство из которых больше преданы свои спонсорам, чем идее разработки популярных и эффективных политических предложений.Это, конечно, не только американская проблема. В странах Запада традиционным партиям бросают вызов политические стартапы, которые не склонны к ведению серьезных внутренних дебатов, а тем более к демократическому принятию решений. В Нидерландах в партии крайне правого популиста Геерт Вилдерса состоят всего два официальных члена: сам Вилдерс и фонд, в котором он же является единственным членом. А в Великобритании партия Brexit хвастается, что у нее больше 110 тысяч «сторонников, выплачивающих взносы», однако в реальности она представляет собой общество с ограниченной ответственностью, у которого имеется четыре сотрудника и лишь одно зарегистрированное «лицо со значительным контролем»: это Найджел Фарадж, вездесущий идеолог Brexit и серийный организатор общественной поляризации.Да, конечно, политическая партия — это не дискуссионное сообщество. Но предполагается, что она должна генерировать новые идеи и политические планы, а шоу одного человека или семейные предприятия на это вряд ли способны. Партия действительно должна представлять определенные принципы, разделяемые ее членами, но решения о том, какие именно это принципы, всегда будут вызывать споры, а их соблюдение не происходит автоматически.Президент США Линдон Джонсон однажды заметил: «То, что хочет человек с улицы, это не большие дебаты по фундаментальным вопросам; он хочет немного медицинской помощи, ковер на полу и картину на стене». Но как узнала на собственном горьком опыте Демократическая партия Джонсона, даже «небольшая медицинская помощь» может стать предметом принципиального конфликта.Подобные споры лучше вести не только с соперниками партии, но и в рамках открытых, плюралистических внутрипартийных дебатов. Когда споры урегулируются именно таким образом, тогда проигравшие с большей вероятностью признают свое поражение и сохранят лояльность партии. Напротив, массовые прославления, вроде тех, что GOP устроила Трампу, нередко подталкивают часть членов партии направиться в сторону выхода.Главный признак хорошо функционирующей партии — это ее способность привлекать людей со стабильной партийной приверженностью в течение длительного времени. Парадоксально, но партия, которая позволяет своим членам ее критиковать, не называя их за это предателями, в конечном итоге вселяет им более глубокое чувство лояльности.Дело не в идеализации внутрипартийной демократии с активным, заинтересованным участием. Просто есть причина, по которой, например, конституции Германии, Испании и Португалии предписывают внутрипартийный плюрализм. Такая модель приучает людей к демократическим дебатам и заставляет их задумываться о том, что у другой стороны, возможно, имеются веские аргументы, и поэтому эта модель воплощает в себе все то, что оказалось утеряно в нынешнюю эпоху общественной поляризации.Партии, которые являются авторитарными внутри, с большей вероятностью будут точно так же и править. Для демократии недостаточно одной лишь системы надлежащим образом функционирующих политических партий, однако она необходима. Хотя государство не может требовать от партий проведения энергичных внутренних дебатов, законы могут и должны устанавливать более сильные нормы внутреннего плюрализма и подотчетности. У обществ с ограниченной ответственностью и семейных предприятий есть свое место в обществе, но это не выработка государственной политики.НВ обладает эксклюзивным правом на перевод и публикацию колонок Project Syndicate. Републикация полной версии текста запрещена.ОригиналCopyright: Project Syndicate, 2020Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения НВ источник »

68 +